Разделы экспозиции, которую разместили в Инженерном замке, во многом напоминают те, что были в Третьяковской галерее, однако есть и существенное (весьма положительное) отличие: экспозиция в Русском музее открывается историей колонии русских художников в Париже, к которой также принадлежал Похитонов. Наиболее интересный аспект жизни колонии – создание Общества взаимного вспомоществования русских художников, появление которого обусловлено – никогда такого не было и вдруг опять – невероятной коррупцией, в результате которой „пенсионеры“ Академии художеств фактически оставались за границей без средств к существованию. Похитонов был одним из учредителей общества, его председателем был Боголюбов, а секретарём – Тургенев. В мастерской Общества у художников имелась возможность расписывать тарелки на продажу, и на выставке показывают не только предметы, расписанные Похитоновым, но и веселую тарелочку, на которой Иванушку-дурашка нарисовал молодой Репин.
Похитонов известен прежде всего тем, что создавал работы миниатюрного формата и писал маслом по дереву. Работая при помощи лупы и сдвоенных очков, художник создавал произведения, рассчитанные на пристальное рассматривание, близкий контакт со зрителем. Также в его распоряжении была камера-люцида, которая позволяла быстро перенести увиденный пейзаж на доску даже в полевых условиях. Однако самое удивительное в его работах – умение на крохотной поверхности работать широким мазком, добиваясь при этом предельной точности. Тургенев писал о нём так: «Похитонов вовсе не детальист, и несмотря на тонкость кисти, пишет также широко и пятнами, как Руссо». В работе он использовал даже большие щетинные кисти и мастихин.
Похитонов невероятно разнообразен в техниках и приёмах (на висящих рядом работах может быть использована как «барбизонская» манера Теодора Руссо, так и плоскотно-декоративная живопись), в подходе к композиции дощечек, в изображении пространства и воздуха… Шесть лет назад, в пространстве Третьяковской галереи, где развеска и оформление были весьма декоративны, а сами работы порой висели достаточно высоко, мне было сложно оценить Похитонова во всей полноте, а в этот раз я по-настоящему его для себя открыла.
Оказывается, что в Русском музее достаточно много работ художника (прежде я знала его буквально по паре дощечек, выставленных на постоянной экспозиции напротив «Христа и грешницы» Поленова); сюда привезли вещи из Третьяковки (особенно чудесен натюрморт с графином), есть много расписной керамики, в том числе – из Саратовского музея, основанного товарищем Похитонова – Алексеем Боголюбовым. В общем, вышло более чем достойно – несмотря на однообразную унылость замковых выставочных залов, которая не может не удручать.
.webp)
